- Регистрация
- 29.08.2025
- Сообщения
- 14
Информация:
Имя и фамилия: Aleks Seijuro
Гражданство: США
Дата рождения: 25.02.1995
Семейное положение: Холост
Пол: Мужской
Рост 189 см.
Вес: 90 кг.
Скрин статистики
Фото персонажа
Детство
Имя, данное при рождении — Алексей Сейджуро. Он рос в суровых, пропитанных отчаянием и агрессией районах Дэвиса, где его смешанное русско-японское наследие, доставшееся от деда-японца и бабушки-американки, постоянно делало его чужим среди своих, мишенью для насмешек и презрения. С самого детства он инстинктивно ненавидел мягкость и уязвимость своего полного имени, предпочитая жесткое, звучное, почти брутальное — Алекс. Его отец, некогда уважаемый и искусный автомеханик, чей гараж был местным центром общения, под катком жизненных неудач, несправедливости и безысходности скатился в пучину алкоголизма и озлобленности. Его воспитание, если его можно так назвать, состояло из коротких, рубленых фраз, врезавшихся в память мальчика: «Мир делится на бьющих и битых, сынок. Выбирай свою сторону», «Доверяй только тому, что можешь потрогать, и тому, что может потягаться с твоим кулаком». Мать, изможденная двумя работами и тиранией мужа, постепенно растворялась в апатии, ее любовь была призрачной и недоступной, луной, вечно скрытой тучами городского смога.
Улица стала для Алекса единственным настоящим учителем, академией выживания. Он рано, интуитивно, научился читать ее сложный, опасный язык: по застывшим каплям крови на потрескавшемся асфальте, по особым, едва уловимым ноткам в голосе старших ребят, говорящих с владельцем лавки, по звуку далекой сирены, которая могла нести как спасение, так и новую беду. Однажды, когда Алексу было девять, его лучший друг, Майкл, украл у местного дилера пачку сигарет. Дилер, мужчина по кличке Гризли, вместе с подручными поймал мальчишек. Алекс, пытаясь защитить друга, встал на его сторону. В наказание Гризли не стал их избивать. Он заставил Алекса самого выбрать наказание для Майкла: либо тот получает публичную пощечину от Алекса, либо они оба лишаются по пальцу. Алекс, сжав кулаки и смотря в полные страха глаза друга, с холодным расчетом выбрал первое. Он ударил Майкла, сохранив ему палец, но навсегда похоронив их дружбу. Этот день научил его жестокой арифметике власти: иногда нужно совершить малое зло, чтобы предотвратить большее. Уже в десять лет он неосознанно начал организовывать среди местных детей сложные, почти судебные системы разбора конфликтов из-за украденных велосипедов или нарушенных договоренностей. Алекс всегда инстинктивно брал на себя роль следователя — неподкупного, циничного, ищущего не некую абстрактную правду, а конкретного виновного. Его методами были психологическое давление, игра на противоречиях и прямая угроза. Это давало ему первое, пьянящее чувство контроля в мире, полном хаоса.
Поворотный момент, окончательно выковавший его характер, наступил в четырнадцать лет, когда его отца жестоко, почти до смерти, избили конкуренты за неуплату «долга». Лежа на грязном, залитом машинным маслом полу собственного гаража, отец прошептал Алексу не «вызови врача», а «добей их». Взяв в руки тяжелую, холодную монтировку отца, Алекс выследил одного из обидчиков, Гектора, в тот момент, когда тот выходил из бара. Он не убил его — он поступил хуже, с ледяной, недетской рассудительностью. Он хладнокровно раздробил ему колени, методично, почти назидательно, объясняя, почему это происходит и какие выводы следует сделать из этого на будущее. «Мой отец больше не будет платить вам, — говорил он, пока тот кричал от боли. — И если твои друзья придут к нам снова, я найду твою семью. Понял?» Этот жестокий инцидент не стал для него криминальным провалом, а, наоборот, вознес его в глазах местных. Его перестали воспринимать как мальчишку. Теперь на него смотрели со смесью страха и невольного уважения. Он стал «тем парнем», который решает проблемы, тем, кого боятся и к кому идут за судом.
Детство Алекса Сейджуро не закончилось в 18 лет. Оно закалилось, превратившись в стальную броню принципов, выкованных на улицах Дэвиса:
Закон — это абстракция. Реальны только сила и последствия.
Справедливость не дают. Её берут. И он стал ее вершить своим способом.
Доверие — слабость.
Любые отношения — это сделка или тактический союз.
Его участок — весь город.
Юность
Окончательно осознав, что грубая сила без стратегии, ума и легитимности ведет прямиком на дно или на кладбище, Алекс направил свой острый, аналитический ум на единственный видимый ему путь — формальное образование. Он использовал учебу как оружие, чтобы вырваться из Дэвиса, погрузившись с головой в право и психологию, видя в них не науки о справедливости и человеческой душе, а системы, которые можно досконально изучить, а затем — обходить или использовать в своих целях. Параллельно, чтобы оплачивать учебу и оставаться в физической форме, он с тем же фанатичным рвением увлекся смешанными единоборствами (ММА). Ринг стал для него идеальной метафорой жизни: здесь все, как и на улице, решали сила, выверенная тактика и абсолютно холодная голова, умение терпеть боль и дожимать противника. На одном из турниров он встретил бывшего коррумпированного полицейского, который после увольнения стал телохранителем местного авторитета. Тот, видя потенциал Алекса, сказал ему: «Парень, закон — это клетка. Одних он держит внутри, другим не дает войти. Но некоторые учатся открывать эту клетку изнутри и сажать в нее тех, кто им мешает». Эти слова стали для Алекса откровением.
Именно в этот период самоопределения он окончательно сменил имя на Aleks Seijuro — стильное, международное, отсекающее прошлое и отражающее его двойное наследие. «Seijuro» было данью уважения японскому деду и несло в себе двойной смысл: «справедливость» и «суровость», что идеально соответствовало его формирующемуся внутреннему миру. Он с блеском поступил на юридический факультет, но очень быстро разочаровался в абстрактности, двойных стандартах и гибкости закона. Для него право было не сводом моральных истин, а инструментом власти, набором правил игры, которые нужно знать досконально, чтобы нарушать их с наименьшими для себя последствиями. Его дипломная работа, вызвавшая немало споров, была посвящена «Пробелам в процессуальном праве при задержании особо опасных преступников». Преподаватели отмечали его блестящий, но абсолютно циничный, прагматичный ум, лишенный всякого романтизма. Именно в университете он впервые столкнулся с откровенной, почти неприкрытой коррупцией в среде будущих прокуроров и судей, осознав, что сама система, призванная охранять закон, прогнила изнутри. Один из его профессоров, человек с безупречной репутацией, открыто предлагал студентам «решить вопросы» за определенное вознаграждение. Это откровение стало семенем, из которого годы спустя произрастет его собственная, жестокая миссия по «очистке» штата.
Карьера в LSPD
После университета карьера адвоката или корпоративного юриста казалась ему пресной, бессмысленной и лицемерной. Он видел, как система перемалывает жизни, и хотел быть не винтиком в ней, а тем, кто дергает за рычаги, тем, кто управляет механизмом. Единственной структурой, где его уличная смекалка, доскональное знание закона и превосходные боевые навыки могли быть применены в полную силу, была полиция. Он с блеском прошел все этапы отбора в LSPD. Его аналитические способности, физическая подготовка и хладнокровие впечатлили инструкторов. Однако его истинная мотивация кардинально расходилась с декларируемыми принципами «Службы и Защиты». Для Алекса жетон и удостоверение не были символами служения обществу. Это был, прежде всего, легальный доступ к инструментам власти: оружию, базе данных, системе слежения, праву на задержание. Это был иммунитет, прикрывавший действия в «серой зоне». Это был щит, за которым можно было, наконец, вершить свое собственное, уличное правосудие, теперь уже с официальными полномочиями. Он не собирался служить закону. Он собирался использовать его.
С первых дней службы Алекс зарекомендовал себя как эффективный, но абсолютно непредсказуемый и опасный офицер. Его раскрываемость по делам об вооруженных ограблениях, разборках банд и наркоторговле была одной из самых высоких в департаменте. Но его методы неизменно вызывали вопросы у внутренних органов. Он мастерски проводил психологические провокации, выводя гангстеров на чистую воду, зная их психологию лучше, чем профилировщики. Он заключал сделки с мелкими преступниками, чтобы выйти на главарей, часто не ставя в известность напарников. Он применял силу жестоко и расчетливо, всегда останавливаясь за мгновение до того, как это могли бы трактовать как явное превышение полномочий.
Именно здесь, в ежедневной рутине полицейской работы, он отточил до совершенства навык фальсификации дел, твердо усвоив, что для осуждения очевидно виновного, уклоняющегося от правосудия человека, порой «правильно» подложенные и оформленные улики являются меньшим из зол и единственным инструментом достижения цели. Один случай стал ключевым. Он задержал наркодилера, который насиловал несовершеннолетних, используя наркотики как рычаг давления. Прямых доказательств изнасилований не было, только сбыт. Алекс понимал, что дилер отсидит пару лет и выйдет. Тогда он «нашел» в его квартире детскую порнографию, подброшенную его информатором. Дилер получил 15 лет. Для Алекса это была не фальсификация, а акт высшей справедливости.
Здесь же, в серой зоне между законом и преступным миром, он начал строить свои первые прочные связи с криминальными структурами. Он не боролся с ними в лоб — он учился управлять ими, сталкивая лбами, уничтожая одни группировки руками других, создавая сложную паутину влияния, чтобы поддерживать шаткое равновесие, выгодное лично ему. Эти контакты, эти долги и обязательства он поддерживал и приумножал годами, видя в них не предательство присяги, а полезный, эффективный инструмент и источник информации, который зачастую был оперативнее и надежнее официальных каналов. Этот многолетний опыт дал ему не только знания, но и право на роль «серого кардинала», имеющего негласные, но прочные связи с мафиозными кланами.
Но самым важным уроком в LSPD стало его отношение к деньгам. Изначально он был категорически против взяток, видя в этом слабость и предательство. Все изменил инцидент с его напарником, ветераном Райаном. Райан, честный коп с больной дочерью, нуждался в дорогой операции. Он отчаянно пытался получить страховку или помощь департамента, но система отвечала отказами. Алекс видел, как его напарник таял на глазах. В это же время они задержали крупного финансиста, замешанного в отмывании денег для картеля. Финансист, находясь в камере, в частном разговоре с Алексом, посмел похвастаться: «Через три дня я выйду. Мои адвокаты уже все уладили. А ваш напарник... жалкое зрелище. Его дочь умрет, а я куплю себе новую яхту». В ту ночь что-то щелкнуло в Алексе. Он не мог позволить этому произойти. Используя свои связи, он вышел на адвоката финансиста и передал ультиматум: $300,000 наличными «на оперативные нужды» в обмен на то, что некоторые доказательства «потеряются», и финансист не получит реальный срок. Адвокат согласился. Деньги были доставлены. Алекс лично передал их Райану как «внезапно найденный благотворительный фонд», спонсором которого он якобы выступил. Дочь Райана была спасена. Финансист оказался на свободе.
Этот опыт стал его личным Рубиконом. Он понял, что деньги системы — это не просто взятка за закрытие глаз. Это — оружие. Топливо для его войны. Он установил для себя железные правила: брать не более $250,000 за «услугу», чтобы не становиться должным, и изымать у задержанных преступников не более $125,000, оформляя это как «утерю доказательств» или «оперативные издержки». Эти средства шли в его «черную казну»: на оплату информаторов, поддержку семей пострадавших коллег, финансирование операций, не утвержденных начальством, и на его собственную сеть осведомителей. Для него это был не криминал. Это была прагматичная конфискация ресурсов у врага для финансирования собственной армии в войне с системой.
Путь наверх
Его эффективность, хоть и достигнутая самыми сомнительными методами, не могла остаться незамеченной. Им заинтересовались влиятельные люди в мэрии и прокуратуре, которые искали именно такую «крепкую руку» — не обремененную излишними моральными принципами — для наведения своего порядка. Его циничный прагматизм и готовность пачкать руки пришлись им по душе. Алекс, будучи блестящим тактиком, использовал этот шанс, мастерски представив себя незаменимым специалистом, который знает преступный мир изнутри как никто другой и готов делать самую грязную работу ради «высоких целей». Он начал медленный, но неуклонный подъем по карьерной лестнице, методично собирая по крупицам компромат на коллег, начальников и чиновников, превращая его в свое главное оружие.
Вскоре его след заметили в Генеральной Прокуратуре Штата Сан-Андреас. Его назначение на высокий пост Заместителя Генерального Прокурора стало шоком для всего истеблишмента. Но за ним стояли могущественные, хотя и не афиширующие себя покровители, которым он был обязан, и внушительный груз компромата, который он годами собирал на всех, кто мог представлять угрозу. С этой вершины власти он, наконец, начал свою истинную, тотальную войну — крестовый поход под названием «Очистка». Он объявил беспощадную войну коррумпированным полицейским, продажным политикам и судьям, используя для этого весь арсенал, полученный за годы жизни в Дэвисе и работы в участке: уличную жестокость, знание закона, теневые связи, фальсификации, изъятия средств и право на легитимное насилие.
Настоящее время
Сегодня Aleks Seijuro — это призрак в системе, человек-противоречие, живое воплощение принципов, выкованных на улицах Дэвиса. Aleks Seijuro — это не герой и не злодей в классическом понимании. Он — закономерный продукт системы, который, пройдя через все ее круги ада, решил сломать ее изнутри, приняв ее же самые грязные и безжалостные правила. Он свято верит, что для спасения города его нужно выжечь дотла, и он единственный, у кого хватит воли, ума и решимости нести этот факел. Его участок — весь город, и его детство, которое никогда не заканчивалось, стало его вечным оружием и оправданием. Он – тень, которую отбрасывает закон, и пламя, которое эту тень пожирает.
Итоги:
Может давать/брать взятки в крупных размерах, при отказе изымать.(до 250.000$ взятки, до 125.000$ изъятие)
Может фальсифицировать дела на высоких чиновников, если считает их преступниками, но не может законно это доказать.
Может вывозить задержанных или подозреваемых по уголовным делам в укромные места для своих целей.
Может иметь связь с краймом.
Находиться в прекрасной физической форме, может один сражаться в рукопашном бою против троих.
Имя и фамилия: Aleks Seijuro
Гражданство: США
Дата рождения: 25.02.1995
Семейное положение: Холост
Пол: Мужской
Рост 189 см.
Вес: 90 кг.
Скрин статистики
Фото персонажа
Детство
Имя, данное при рождении — Алексей Сейджуро. Он рос в суровых, пропитанных отчаянием и агрессией районах Дэвиса, где его смешанное русско-японское наследие, доставшееся от деда-японца и бабушки-американки, постоянно делало его чужим среди своих, мишенью для насмешек и презрения. С самого детства он инстинктивно ненавидел мягкость и уязвимость своего полного имени, предпочитая жесткое, звучное, почти брутальное — Алекс. Его отец, некогда уважаемый и искусный автомеханик, чей гараж был местным центром общения, под катком жизненных неудач, несправедливости и безысходности скатился в пучину алкоголизма и озлобленности. Его воспитание, если его можно так назвать, состояло из коротких, рубленых фраз, врезавшихся в память мальчика: «Мир делится на бьющих и битых, сынок. Выбирай свою сторону», «Доверяй только тому, что можешь потрогать, и тому, что может потягаться с твоим кулаком». Мать, изможденная двумя работами и тиранией мужа, постепенно растворялась в апатии, ее любовь была призрачной и недоступной, луной, вечно скрытой тучами городского смога.
Улица стала для Алекса единственным настоящим учителем, академией выживания. Он рано, интуитивно, научился читать ее сложный, опасный язык: по застывшим каплям крови на потрескавшемся асфальте, по особым, едва уловимым ноткам в голосе старших ребят, говорящих с владельцем лавки, по звуку далекой сирены, которая могла нести как спасение, так и новую беду. Однажды, когда Алексу было девять, его лучший друг, Майкл, украл у местного дилера пачку сигарет. Дилер, мужчина по кличке Гризли, вместе с подручными поймал мальчишек. Алекс, пытаясь защитить друга, встал на его сторону. В наказание Гризли не стал их избивать. Он заставил Алекса самого выбрать наказание для Майкла: либо тот получает публичную пощечину от Алекса, либо они оба лишаются по пальцу. Алекс, сжав кулаки и смотря в полные страха глаза друга, с холодным расчетом выбрал первое. Он ударил Майкла, сохранив ему палец, но навсегда похоронив их дружбу. Этот день научил его жестокой арифметике власти: иногда нужно совершить малое зло, чтобы предотвратить большее. Уже в десять лет он неосознанно начал организовывать среди местных детей сложные, почти судебные системы разбора конфликтов из-за украденных велосипедов или нарушенных договоренностей. Алекс всегда инстинктивно брал на себя роль следователя — неподкупного, циничного, ищущего не некую абстрактную правду, а конкретного виновного. Его методами были психологическое давление, игра на противоречиях и прямая угроза. Это давало ему первое, пьянящее чувство контроля в мире, полном хаоса.
Поворотный момент, окончательно выковавший его характер, наступил в четырнадцать лет, когда его отца жестоко, почти до смерти, избили конкуренты за неуплату «долга». Лежа на грязном, залитом машинным маслом полу собственного гаража, отец прошептал Алексу не «вызови врача», а «добей их». Взяв в руки тяжелую, холодную монтировку отца, Алекс выследил одного из обидчиков, Гектора, в тот момент, когда тот выходил из бара. Он не убил его — он поступил хуже, с ледяной, недетской рассудительностью. Он хладнокровно раздробил ему колени, методично, почти назидательно, объясняя, почему это происходит и какие выводы следует сделать из этого на будущее. «Мой отец больше не будет платить вам, — говорил он, пока тот кричал от боли. — И если твои друзья придут к нам снова, я найду твою семью. Понял?» Этот жестокий инцидент не стал для него криминальным провалом, а, наоборот, вознес его в глазах местных. Его перестали воспринимать как мальчишку. Теперь на него смотрели со смесью страха и невольного уважения. Он стал «тем парнем», который решает проблемы, тем, кого боятся и к кому идут за судом.
Детство Алекса Сейджуро не закончилось в 18 лет. Оно закалилось, превратившись в стальную броню принципов, выкованных на улицах Дэвиса:
Закон — это абстракция. Реальны только сила и последствия.
Справедливость не дают. Её берут. И он стал ее вершить своим способом.
Доверие — слабость.
Любые отношения — это сделка или тактический союз.
Его участок — весь город.
Юность
Окончательно осознав, что грубая сила без стратегии, ума и легитимности ведет прямиком на дно или на кладбище, Алекс направил свой острый, аналитический ум на единственный видимый ему путь — формальное образование. Он использовал учебу как оружие, чтобы вырваться из Дэвиса, погрузившись с головой в право и психологию, видя в них не науки о справедливости и человеческой душе, а системы, которые можно досконально изучить, а затем — обходить или использовать в своих целях. Параллельно, чтобы оплачивать учебу и оставаться в физической форме, он с тем же фанатичным рвением увлекся смешанными единоборствами (ММА). Ринг стал для него идеальной метафорой жизни: здесь все, как и на улице, решали сила, выверенная тактика и абсолютно холодная голова, умение терпеть боль и дожимать противника. На одном из турниров он встретил бывшего коррумпированного полицейского, который после увольнения стал телохранителем местного авторитета. Тот, видя потенциал Алекса, сказал ему: «Парень, закон — это клетка. Одних он держит внутри, другим не дает войти. Но некоторые учатся открывать эту клетку изнутри и сажать в нее тех, кто им мешает». Эти слова стали для Алекса откровением.
Именно в этот период самоопределения он окончательно сменил имя на Aleks Seijuro — стильное, международное, отсекающее прошлое и отражающее его двойное наследие. «Seijuro» было данью уважения японскому деду и несло в себе двойной смысл: «справедливость» и «суровость», что идеально соответствовало его формирующемуся внутреннему миру. Он с блеском поступил на юридический факультет, но очень быстро разочаровался в абстрактности, двойных стандартах и гибкости закона. Для него право было не сводом моральных истин, а инструментом власти, набором правил игры, которые нужно знать досконально, чтобы нарушать их с наименьшими для себя последствиями. Его дипломная работа, вызвавшая немало споров, была посвящена «Пробелам в процессуальном праве при задержании особо опасных преступников». Преподаватели отмечали его блестящий, но абсолютно циничный, прагматичный ум, лишенный всякого романтизма. Именно в университете он впервые столкнулся с откровенной, почти неприкрытой коррупцией в среде будущих прокуроров и судей, осознав, что сама система, призванная охранять закон, прогнила изнутри. Один из его профессоров, человек с безупречной репутацией, открыто предлагал студентам «решить вопросы» за определенное вознаграждение. Это откровение стало семенем, из которого годы спустя произрастет его собственная, жестокая миссия по «очистке» штата.
Карьера в LSPD
После университета карьера адвоката или корпоративного юриста казалась ему пресной, бессмысленной и лицемерной. Он видел, как система перемалывает жизни, и хотел быть не винтиком в ней, а тем, кто дергает за рычаги, тем, кто управляет механизмом. Единственной структурой, где его уличная смекалка, доскональное знание закона и превосходные боевые навыки могли быть применены в полную силу, была полиция. Он с блеском прошел все этапы отбора в LSPD. Его аналитические способности, физическая подготовка и хладнокровие впечатлили инструкторов. Однако его истинная мотивация кардинально расходилась с декларируемыми принципами «Службы и Защиты». Для Алекса жетон и удостоверение не были символами служения обществу. Это был, прежде всего, легальный доступ к инструментам власти: оружию, базе данных, системе слежения, праву на задержание. Это был иммунитет, прикрывавший действия в «серой зоне». Это был щит, за которым можно было, наконец, вершить свое собственное, уличное правосудие, теперь уже с официальными полномочиями. Он не собирался служить закону. Он собирался использовать его.
С первых дней службы Алекс зарекомендовал себя как эффективный, но абсолютно непредсказуемый и опасный офицер. Его раскрываемость по делам об вооруженных ограблениях, разборках банд и наркоторговле была одной из самых высоких в департаменте. Но его методы неизменно вызывали вопросы у внутренних органов. Он мастерски проводил психологические провокации, выводя гангстеров на чистую воду, зная их психологию лучше, чем профилировщики. Он заключал сделки с мелкими преступниками, чтобы выйти на главарей, часто не ставя в известность напарников. Он применял силу жестоко и расчетливо, всегда останавливаясь за мгновение до того, как это могли бы трактовать как явное превышение полномочий.
Именно здесь, в ежедневной рутине полицейской работы, он отточил до совершенства навык фальсификации дел, твердо усвоив, что для осуждения очевидно виновного, уклоняющегося от правосудия человека, порой «правильно» подложенные и оформленные улики являются меньшим из зол и единственным инструментом достижения цели. Один случай стал ключевым. Он задержал наркодилера, который насиловал несовершеннолетних, используя наркотики как рычаг давления. Прямых доказательств изнасилований не было, только сбыт. Алекс понимал, что дилер отсидит пару лет и выйдет. Тогда он «нашел» в его квартире детскую порнографию, подброшенную его информатором. Дилер получил 15 лет. Для Алекса это была не фальсификация, а акт высшей справедливости.
Здесь же, в серой зоне между законом и преступным миром, он начал строить свои первые прочные связи с криминальными структурами. Он не боролся с ними в лоб — он учился управлять ими, сталкивая лбами, уничтожая одни группировки руками других, создавая сложную паутину влияния, чтобы поддерживать шаткое равновесие, выгодное лично ему. Эти контакты, эти долги и обязательства он поддерживал и приумножал годами, видя в них не предательство присяги, а полезный, эффективный инструмент и источник информации, который зачастую был оперативнее и надежнее официальных каналов. Этот многолетний опыт дал ему не только знания, но и право на роль «серого кардинала», имеющего негласные, но прочные связи с мафиозными кланами.
Но самым важным уроком в LSPD стало его отношение к деньгам. Изначально он был категорически против взяток, видя в этом слабость и предательство. Все изменил инцидент с его напарником, ветераном Райаном. Райан, честный коп с больной дочерью, нуждался в дорогой операции. Он отчаянно пытался получить страховку или помощь департамента, но система отвечала отказами. Алекс видел, как его напарник таял на глазах. В это же время они задержали крупного финансиста, замешанного в отмывании денег для картеля. Финансист, находясь в камере, в частном разговоре с Алексом, посмел похвастаться: «Через три дня я выйду. Мои адвокаты уже все уладили. А ваш напарник... жалкое зрелище. Его дочь умрет, а я куплю себе новую яхту». В ту ночь что-то щелкнуло в Алексе. Он не мог позволить этому произойти. Используя свои связи, он вышел на адвоката финансиста и передал ультиматум: $300,000 наличными «на оперативные нужды» в обмен на то, что некоторые доказательства «потеряются», и финансист не получит реальный срок. Адвокат согласился. Деньги были доставлены. Алекс лично передал их Райану как «внезапно найденный благотворительный фонд», спонсором которого он якобы выступил. Дочь Райана была спасена. Финансист оказался на свободе.
Этот опыт стал его личным Рубиконом. Он понял, что деньги системы — это не просто взятка за закрытие глаз. Это — оружие. Топливо для его войны. Он установил для себя железные правила: брать не более $250,000 за «услугу», чтобы не становиться должным, и изымать у задержанных преступников не более $125,000, оформляя это как «утерю доказательств» или «оперативные издержки». Эти средства шли в его «черную казну»: на оплату информаторов, поддержку семей пострадавших коллег, финансирование операций, не утвержденных начальством, и на его собственную сеть осведомителей. Для него это был не криминал. Это была прагматичная конфискация ресурсов у врага для финансирования собственной армии в войне с системой.
Путь наверх
Его эффективность, хоть и достигнутая самыми сомнительными методами, не могла остаться незамеченной. Им заинтересовались влиятельные люди в мэрии и прокуратуре, которые искали именно такую «крепкую руку» — не обремененную излишними моральными принципами — для наведения своего порядка. Его циничный прагматизм и готовность пачкать руки пришлись им по душе. Алекс, будучи блестящим тактиком, использовал этот шанс, мастерски представив себя незаменимым специалистом, который знает преступный мир изнутри как никто другой и готов делать самую грязную работу ради «высоких целей». Он начал медленный, но неуклонный подъем по карьерной лестнице, методично собирая по крупицам компромат на коллег, начальников и чиновников, превращая его в свое главное оружие.
Вскоре его след заметили в Генеральной Прокуратуре Штата Сан-Андреас. Его назначение на высокий пост Заместителя Генерального Прокурора стало шоком для всего истеблишмента. Но за ним стояли могущественные, хотя и не афиширующие себя покровители, которым он был обязан, и внушительный груз компромата, который он годами собирал на всех, кто мог представлять угрозу. С этой вершины власти он, наконец, начал свою истинную, тотальную войну — крестовый поход под названием «Очистка». Он объявил беспощадную войну коррумпированным полицейским, продажным политикам и судьям, используя для этого весь арсенал, полученный за годы жизни в Дэвисе и работы в участке: уличную жестокость, знание закона, теневые связи, фальсификации, изъятия средств и право на легитимное насилие.
Настоящее время
Сегодня Aleks Seijuro — это призрак в системе, человек-противоречие, живое воплощение принципов, выкованных на улицах Дэвиса. Aleks Seijuro — это не герой и не злодей в классическом понимании. Он — закономерный продукт системы, который, пройдя через все ее круги ада, решил сломать ее изнутри, приняв ее же самые грязные и безжалостные правила. Он свято верит, что для спасения города его нужно выжечь дотла, и он единственный, у кого хватит воли, ума и решимости нести этот факел. Его участок — весь город, и его детство, которое никогда не заканчивалось, стало его вечным оружием и оправданием. Он – тень, которую отбрасывает закон, и пламя, которое эту тень пожирает.
Итоги:
Может давать/брать взятки в крупных размерах, при отказе изымать.(до 250.000$ взятки, до 125.000$ изъятие)
Может фальсифицировать дела на высоких чиновников, если считает их преступниками, но не может законно это доказать.
Может вывозить задержанных или подозреваемых по уголовным делам в укромные места для своих целей.
Может иметь связь с краймом.
Находиться в прекрасной физической форме, может один сражаться в рукопашном бою против троих.
Последнее редактирование: