Одобрено Биография BadCop | Alonso Visconti | 234276 | LSPD

[Tingo Scaramella]

Имя, фамилия: Alonso (итал. Alonzo) Visconti;
Пол: мужской;
Дата рождения: 10.09.1996;
Возраст: 28 лет;
Место рождения: Италия, административная область Лигурия, провинция Империя, коммуна Априкале;
Национальность: Итальянец;
Рост: 190;
Вес: 90 кг;
Цвет глаз: небесно-голубые;
Цвет волос: пепельный (настоящий – брюнет);
Показатель коэффициента интеллекта (IQ): 112
Тип темперамента: флегматик;
Черты характера: недоверчивый, немногословный, последовательный, вдумчивый, стрессоустойчивый;
Хорошо выраженные лидерские качества;
Имеет широкое представление о человеческой психологии;
В отдельно взятых ситуациях ментально нестабилен;
Увлечения: изучение истории и права, музыка, спорт.
Отличительные навыки: ловкость рук, умение втереться в доверие;
Особые приметы: шрамы от многочисленных ожогов по всему телу (скрыты татуировками);
Мать: Riccarda Visconti;
Отец: Orsino Visconti.

[Фотография в полный рост]
[Портретная фотография]
[Паспортные данные]​

Fiat lux
(Да будет свет!).
Детство и семья
​

Алонзо родился в небольшой отдалённой деревушке на границе Италии в семье профессора и домохозяйки. Отец, Орсино Висконти, когда-то блиставший на трибунах Болонского университета с лекциями по истории, по какой-то причине, о которой сам он никогда и ни при ком не упоминал, был вынужден переехать в глухую провинцию и продолжать свои научные труды там. Он смог купить обширный земельный участок с домом и садом в приморской деревне Априкале. По мнению Орсино, здесь могли храниться бумаги, представляющие ценность для изучения.
По прошествии нескольких лет уединённой деревенской жизни, уже не молодой, но всё ещё дышащий силой Висконти, так и не нашёл искомых исторических документов. Окончательно оставив затею с поисками, он решил обзавестись семьёй и женился на молодой девушке из бедной семьи по имени Риккарда (мать Алонзо).
Родители Риккарды не смутились предложением о фактически неравном браке и с большой радостью выдали дочь за учёного человека, с которым у неё будет будущее. Девушке же не оставалось ничего, кроме как подчиниться воле родных, хотя перспектива замужества с мрачным малознакомым мужчиной средних лет её очень беспокоила.
Несмотря на первоначальное недопонимание между супругами, присущее отношениям подобного рода, вскоре Риккарда смогла найти общий язык с Орсино. Язык этот оказался универсальным – молчание. Как бы это ни было странно, он устраивал обоих. Слушая мнения мужа о тех или иных событиях, девушка по своему обыкновению не роняла ни слова в ответ. Малочисленные кроткие словечки в его адрес она произносила лишь по бытовым вопросам и неотложным делам, а когда дела кончались, молодая жена уходила в своё крыло дома, и проводила там всё свободное время, лишь изредка навещаемая мужем. Постепенно жизненный уклад в доме Висконти приобретал форму тотального патриархата.
Пусть брак профессора и деревенской девушки и можно было назвать специфичным, но через два года он дал свои плоды: на свет появился первый и единственный ребёнок пары – Алонзо, по итальянскому обычаю и настоянию Орсино названный в честь деда по отцовской линии.
Своё имя (в переводе с итальянского «благородный») Алонзо оправдывал и в общении со сверстниками, демонстрируя лучшие качества человеческой натуры, и в стенах дома, помогая матери по хозяйству. Отец относился к сыну свысока и с долей холодности. Риккарда, наконец нашедшая для себя смысл замужества, души не чаяла в сыне и видела в нём своё продолжение.
Мальчик и впрямь был похож на мать. Те же черты лица, те же глаза и взгляд. Разве что синеватый отлив в волосах напоминал об отце.
Глава же семьи, отдавший всю жизнь изучению истории (в частности, Римской Империи) и теологии, живя в условиях провинциальной скуки, стал окончательно замыкаться в себе и своих занятиях и приобретал всё более крутой нрав, но тем не менее постепенно прививал сыну любовь к гуманитарным наукам. В повседневной жизни домочадцы (по настойчивым просьбам главы семейства) часто использовали крылатые выражения на латыни. И хотя матери, добродушной провинциалке, это было не по душе, открыто возразить супругу она не могла из-за его в крайней степени ревностного отношения к своему призванию, ставшему теперь (несмотря на непринятие этого факта самим Орсино) лишь увлечением. Изредка, когда муж этого не видел, Риккарда на очередную латинскую фразу реагировала взором сожаления, устремлённым на сына.
Именно этот взгляд как главное воспоминание о матери навсегда отпечатался в памяти Алонзо: взгляд любящий, полный тоски, но не лишённый теплоты, достоинства и надежды.
Уроки истории с папой постепенно превращались для маленького Алонзо в невыносимую пытку, заканчивавшуюся время от времени поркой и наказаниями с оттенками средневековых истязаний, на которые мать не могла смотреть без слёз. В такие моменты фантазия Орсино часто восходила к примеру проверенной временем и действенной практике предков. Уже тогда Алонзо понял, какие из физических методов убеждения наиболее эффективны, чтобы сломить волю человека и заставить его подчиниться. Эти знания он хранит в себе всю жизнь и до сей поры.
Впрочем, со временем мальчик научился справляться с крутым нравом отца и изредка даже удостаивался похвалы от родителя.
Знал ли маленький Алонзо, что свой главный жизненный урок он получит от Орсино, много позже, уже в юности, граничащей с совершеннолетием?

In vino veritas
(Истина в вине).
Юность​

Будучи семнадцатилетним подростком, Алонзо проводил львиную долю своего времени за чтением исторических трудов. Значимую роль в этом, конечно, сыграл его отец, который всегда крайне внимательно следил за занятиями сына. Однако буйный подростковый нрав время от времени всё же брал верх, и Алонзо по ночам тайком убегал из дома, чтобы провести время в компании друзей и молодых девушек на берегу моря.
Дорога из дома до места, где собирались его приятели, была непростой из-за сложного ландшафта и множества естественных препятствий. Со временем парень стал замечать, что их преодоление укрепило его организм. Он стал выносливее и сильнее.
Благодаря своим ночным вылазкам Алонзо также научился разбираться в механизмах замков, ведь отец на ночь лично запирал все двери и ворота. Страсть его к контролю надо всем окружающим со временем превратила Орсино в человека нервного и деспотичного. Порой говорить об эмпатии в отношение его и вовсе не приходилось. И чтобы выбраться из дома, юноше пришлось развивать ловкость рук и научиться вскрывать запорные приспособления подручными средствами.
Возвращаясь под утро с одной из вылазок, Алонзо заметил на горизонте необычное для этого времени суток зарево, освещающее небо прямо со стороны его дома. Юноше подумалось, что обратная дорога просто заняла чуть больше времени, чем обычно, и он не стал предпринимать никаких действий. Всё изменилось на подходе к усадьбе, когда Алонзо увидел, как неведомо откуда взявшийся пожар охватил всю территорию их дома. Первым делом, перемахнув через забор, парень бросился к крылу матери, которая всегда ночевала отдельно от мужа. К этому времени огонь охватил все внутренние помещения и дошёл до крыши. В окне второго этажа Алонзо увидел силуэт мечущейся Риккарды, которая никак не реагировала на его крики и была на чём-то сосредоточена. Затем в том же проёме показался отец, который размахивал руками и шатался.
Вдруг на первом этаже под тем самым окном раздался взрыв и на месте кухонной стены возник пролом. Алонзо бросился туда в надежде найти мать. Он вбежал в горящий дом, закрывая руками лицо, а ногами отшвыривая обломки и кирпичи, забежал на охваченную огнём лестницу и влетел на второй этаж. Задыхаясь, кашляя, чувствуя, как от жара стягивается и лопается его кожа, в густом едком дыме парень пытался разглядеть знакомое домашнее платье матери. Подбежав к окну, он на мгновение высунулся в него, чтобы глотнуть воздуха. А когда повернулся обратно, перед ним на четвереньках стояла Риккарда. Алонзо, воя от боли, подхватил её на руки и помчался прочь, на улицу.
Оказавшись снаружи и отойдя на безопасное расстояние от горящего дома, юноша опустил мать на землю и почувствовал, как жжёт и болит у него тело, а перед глазами появляются и пропадают то и дело мутные пятна. Алонзо упал на колени, теряя сознание, но внезапно, казалось бы, оставшаяся без чувств Риккарда, заговорила.
Её голос, такой же мягкий, как и тогда, в раннем детстве, когда она прятала его от отцовских наказаний, теперь звучал где-то словно в отдалении и просачивался сквозь сознание парня с невероятным трудом. Сам того не осознавая, Алонзо распластался на земле. Прохладная трава, напитанная утренней росой, успокаивала боль обгоревших рук и шеи. Он слушал.
Тихий голос сбивчиво, с редкими всхлипами, но до дрожи спокойно рассказывал, как его отец, перебрав вина в своих полночных бдениях пришёл к ней. Как он громко кричал. А после – громкие крики превратились в беспощадные удары. Как в порыве пьяного гнева Орсино называл жену безбожницей и еретичкой, обвиняя её во всех бедах своей жизни, а после ушёл куда-то, оставив избитую им женщину на полу. Как придя в себя и почувствовав запах дыма, она пыталась докричаться до него, старалась открыть дверь, но не смогла этого сделать, потому что та была заперта. И как, с плачем и воплями о прощении полчаса спустя, муж выломал охваченную огнём дверь и зашатался к ней навстречу, весь изодранный, в саже, с распахнутыми руками. А затем раздался взрыв.
«Я люблю тебя, сынок» - прошелестело где-то далеко. Больше голос не говорил. Наступила тьма и тишина.

Homo proponit, sed deus disponit
(Человек предполагает, а Бог располагает).
Взрослая жизнь.
​

Придя в себя в доме местного врача, Алонзо узнал, что с момента той страшной ночи прошло две недели. Всё это время он пролежал в горячке, а по ночам видел во сне языки пламени и в тихом непрекращающемся до утра бреду звал мать.
Риккарду похоронили на кладбище у церкви рядом с её родителями. Тело отца на пожарище местным жителям найти так и не удалось.
Ничто больше не удерживало Алонзо в Априкале, и восстановив силы, окрепнув после полученных травм, он решил уехать из родной деревни.
Оказавшись в столице, молодой человек устроился рабочим на завод по производству скобяных изделий. Он быстро освоил ремесло, поэтому уже через несколько месяцев справедливо считался одним из лучших в своём деле. Работая день за днём, неделя за неделей, он не заметил, как в одночасье пролетело три года. Выполняя норму производства, он постепенно оттачивал и свой навык работы с мелкими деталями.
Однажды на фабрику пришёл специфический заказ от полицейского департамента Рима. В нём содержался запрос на изготовление большой партии наручников. Для его выполнения в кратчайшие сроки были выделены самые квалифицированные работники, в число которых вошёл и Алонзо.
Работая над заказом, он обнаружил несовершенство в конструкции крепления наручников к поясу и позже разработал механизм, позволяющий носить две пары наручников на одном креплении к поясу, за что был удостоен благодарности от руководства в совокупности с весомой денежной премией.
Работая по шестнадцать часов в день почти без выходных, Алонзо собрал небольшой капитал и принял решение отправиться в путешествие по стране. В больших городах и мелких селениях он задерживался не более, чем на пару дней, и уезжал, как только понимал, что каждый новый город, как и его жители, до безумия похож на предыдущий. Везде он видел одно и то же: люди, спешащие на работу и не замечающие ничего вокруг, бестолковая сиеста с растёкшимися в креслах стариками и нескончаемые семейные ссоры на балконах окрестных домов. Сумбурная, суетная и громкая Италия стала невыносима для него. Будучи человеком размеренным и спокойным, Алонзо не выносил этой пёстрой нелепицы и решил покинуть страну. Но перед отъездом ему хотелось в последний раз побывать на могиле матери.
Добравшись до родной деревни через несколько дней к позднему вечеру, Алонзо шёл по пустой центральной улице. Всё было, как и прежде: те же деревья, те же сады и дома. Не видно было только приветствовавшего его каждое утро флюгера, который когда-то, как будто в прошлой жизни, торчал из-за деревьев, давно уже обгоревших, на окраине деревни… Взгляд Алонзо мелькнул по самодельной доске объявлений, сбитой местными для удобства. Он остановился возле неё и стал машинально просматривать надписи на побитых дождём и ветром листках.
Вдруг взгляд его упал на большой заламинированный постер с… его собственной фотографией. Сопроводительный текст утверждал, что человек, который на ней изображён, является виновником пожара, в котором погибли Орсино и Риккарда Висконти.
К горлу Алонзо подкатил большой тяжёлый ком. Ноги стали ватными, но он побрёл дальше, вдоль по безлюдной улице, по направлению к кладбищу, никем по счастью не увиденный. Там, над могилой матери, он в забытьи просидел до утра. С первыми петухами, полный горькой решимости никогда больше не возвращаться в Априкале, молодой человек зашагал по направлению к побережью, на котором располагалась паромная станция.

Terra incognita​

(Неизведанная земля).
Переезд в Сан-Андреас ​

Случай выпал таким образом, что Алонзо попал на круизный лайнер, взявший курс на портовый город Лос-Сантос. Стремясь сохранить накопленные тяжёлым трудом деньги, он договорился с капитаном, что оплатит свой проезд работой. Началось трёхнедельное путешествие, в ходе которого Алонзо успел побывать в шкуре официанта (о чём всегда вспоминал с пренебрежением), уборщика и даже работника машинного отсека. Работа не была тяжёлой по сравнению с фабричной. По прибытии в точку назначения капитан и вовсе предлагал молодому человеку остаться на судне, но тот отказался. Уж очень противны были его уже повидавшему виды взгляду лица богатых и беспечных итальянских туристов.
На таможне в порту, однако, возникла неурядица. У Алонзо не было документов для въезда в страну. Понаблюдав за работой пограничной службы и поняв, что иным путём проблему не решить, молодой человек, благодаря своему психологическому чутью, нашёл нечистого на руку чиновника и отдал ему все свои деньги (коих к тому времени скопилось немало) в обмен на оформление документов. По истечении трёх суток выживания в порту и избегания патрулей, Алонзо наконец-то получил свои документы. Открыв их, чтобы удостовериться, что всё в порядке, на первой же странице он обнаружил ошибку: вместо «Алонзо» в графе «имя» было написано «Алонсо». Но выбирать не приходилось, тем более что объективно он уже давно перестал быть прежним. Теперь он был другим человеком.
Чиновник лишь развёл руками и попенял, что та услуга, которую он оказал, и без того стоит гораздо больше. Так или иначе, путь в город теперь был открыт и (теперь уже) Алонсо, понял, что проблемы можно решать в том числе посредством взяток.

Ex malis eligere minima
(Из зол выбери наименьшее).
Город безумия​

С новыми документами началась и новая жизнь. Стали обыденностью метания из одного конца города в другой в поисках работы получше, жилья поприличнее и занятия поинтереснее. Освоившись на новом месте, Алонсо быстро понял, что люди в Лос-Сантосе – не изнеженные в бульоне собственных мелких страстей итальянцы. Этот город был населён жёсткими и порой жестокими людьми, с которыми каждый день ему приходилось вступать в борьбу за место под солнцем. Одним из главных правил, которое усвоил здесь Алонсо было «платить той же монетой». Оскорбили тебя – обругай в ответ, ударили – бей обидчика с тройной силой. И однажды ему пришлось воспользоваться этим правилом во всей его ужасающей красе.
Ложась спать далеко за полночь, Алонсо услышал стук в дверь. Посетовав на соседей-алкоголиков, частенько путавших свою квартиру с его, он лениво пошаркал к двери, готовясь развернуть нерадивого визитёра. Щёлкнув задвижкой, он открыл дверь и увидел на пороге дома фигуру, от которой разило рыбой и кисло-прогорклым запахом пота. Опешив, Алонсо и не заметил, как человек неловко, но настойчиво шагнул в прихожую. Хозяин быстро дёрнул за верёвочку напольной лампы и её свет обнаружил в незваном госте портового чиновника, которому Алонсо дал взятку в обмен на документы несколько лет назад. Без своей рабочей формы этот тип выглядел ещё более жалко и неопрятно. В дополнение ко всему он был изрядно пьян.
Не здороваясь, гость стал говорить. Он грозился рассказать о поддельных документах Алонсо, утверждая, что у него всё схвачено, что ему за это ничего не будет, и требовал деньги за молчание. По истечении трёх дней в случае неуплаты крупной суммы он угрожал сообщить о нелегальном мигранте в «соответствующие органы».
Сначала Алонсо подмывало просто-напросто выбить из непрошенного гостя всю дурь прямо здесь, но, вовремя спохватившись, он попытался действовать дипломатично. Тем более, что проблемы с законом ему были не нужны. Он убеждал, что у него нет и не может быть таких денег, что уговор есть уговор, и срок давности этого дела уже прошёл. На что тип, всё с большим трудом ворочая ленивым языком, каждый раз говорил: «Это не моя проблема». Очевидно было, что оба оппонента до одури устали от «деловой беседы», поэтому в один момент чиновник перестал отвечать на возражения Алонсо, сунул в карман руку, швырнул на пол какую-то найденную там бумажку и, качаясь, пошатался к лестнице на улицу.
Алонсо запер дверь, развернул листок, крепко пропахший дешёвым пойлом, и прочёл на нём дату и место встречи для передачи денег. После чего швырнул листок в мусорное ведро и упал на кровать. Заснуть он не мог. Сердце заходилось, а в голове крутились десятки вариантов путей добычи денег, и все они казались безнадёжными.
«Неужели», - думал он - «все те силы, которые были вложены для того, чтобы начать новую жизнь, будут брошены коту под хвост?»
С трудом задремав под утро, парень увидел во сне мать. Она уже давно не снилась ему, но теперь, когда Риккарда сквозь завесу дрёмы беззвучно тянула к нему свою благословляющую руку, он понял, что делает всё правильно, что он не должен сдаваться. Звуком битого стекла под черепом прозвенел будильник, и он открыл глаза.
Следующие дни были обременены поиском людей, у которых можно было бы одолжить денег. Алонсо ехал, бежал, шёл от одного места к другому и от каждого отскакивал, словно мячик для пинг-понга. Время таяло.
Нетрудно догадаться, что никто так и не дал парню взаймы. У него оставалась последняя надежда: воззвать если не к совести, то к человечности горе-чиновника и уладить ситуацию.
В назначенное время Алонсо стоял в указанном месте. Это был глухой переулок у портового кабака. На улице было так темно, что понять, в какой стороне море, можно было только по звуку бьющихся о пирс волн. Вдруг в закоулке неподалёку что-то брякнуло о землю и покатилось, и из-за угла показался уже знакомый силуэт. Шёл человек гораздо увереннее, чем во время их последней встречи, но по всему складывалось ощущение, что ему холодно или он болеет.
Подойдя к Алонсо, в своей манере, без приветствия, чиновник потребовал деньги, дыша вчерашним перегаром. Парень, хоть и сквозь зубы, начал было просить его, если не оставить эту бесчеловечную затею с шантажом, то по крайней мере дать больше времени на поиск денег. Но собеседник не стал и слушать его. Сначала он едко зашипел, очевидно раздосадованный отсутствием наличных, затем грязные ругательства посыпались на Алонсо, как помои. Всё тело молодого итальянца собралось в тугую пружину и чего-то ожидало. Чиновник всё больше повышал градус, понося Италию и итальянцев в самых грубых выражениях. Алонсо молчал, стиснув зубы. Окончательно потеряв голову, шантажист заклеймил парня сыном тупого макаронника и портовой шлюхи.
Выдержать этого Алонсо не смог. В голове что-то щёлкнуло, пружина стремительно разжалась, и исполинский удар в чиновничью морду заставил её оказаться на мокром асфальте. Затем туша вымогателя ощутила на себе град ударов тяжёлыми ботинками по рёбрам, рукам, ногам, голове и по всему, чему придётся. Алонсо бил остервенело, не разбирая чем и куда он наносит удары. И вот он уже сидел верхом на чиновнике, размазывая по асфальту то, из чего сначала алкоголь, а много позже удары итальянца, сделали субстанцию, отдалённо напоминающую пародию на человеческое лицо.
Неясно, когда он пришёл в себя. Но первым внятным ощущением был стойкий запах металла и какая-то тёплая липкая сырость на рукавах куртки и коленях. Не представлялось возможным что-нибудь разглядеть, но Алонсо почти сразу понял, что это было. Он встал на шатающихся от усталости и гнева ногах, но начал падать. Сделать этого ему не дали узкие стены переулка. Постояв ещё несколько минут, опершись на стену, и окончательно осознав произошедшее, Алонсо начал понемногу двигать тяжёлые мысли с мёртвой точки и думать, что делать дальше. Начало светать, и только теперь он увидел бездыханное тело в тёмной густой луже, лежащее рядом.
Для колебаний больше не оставалось времени. Деревянными от спазма пальцами он схватил то, что полчаса назад было живым человеком, за куртку и поволок в сторону моря. Хотя идти было недалеко, дорога показалась Алонсо вечной. Дотащив тело до пирса, он сквозь боль разжал пальцы и столкнул его в воду. Затем прыгнул в холодную пену сам, доплыл до берега и со всех ног побежал домой. Грязно-розовое пятно, остававшееся на воде, растворилось почти мгновенно.

Feci quod potui, faciant meliora potentes​

(Я сделал всё, что мог, кто может, пусть сделает лучше).​

Момент истины​

Два дня после той ночи Алонсо провёл лёжа на постели лицом вниз. Он ничего не ел, почти не пил и совсем не помнил, как вставал. Проснувшись среди ночи, он поднялся на ноги, машинальными движениями надел на себя первое, что попалось под руку, и пошёл. Просто пошёл. Теперь он не думал ни о чём. Знал лишь, что так будет правильно.
Открыв двери, Алонсо переступил порог полицейского департамента. Он дошёл до скамейки в приёмной и опустил на неё своё тело, которого он не чувствовал. Ему казалось, что он не чувствовал и ни горечи, ни раскаяния внутри себя.
Столько лет он трудился, зарабатывая на жизнь, пытаясь выбиться в люди и пробить себе дорогу к счастью. Именно этого хотела бы Риккарда, именно ей он был обязан всем, что хорошего в нём было и перед ней он держал ответ за своё счастье, которого она уже не могла разделить с ним.
Подошедший офицер спросил Алонсо, зачем тот пришёл. Мгновенного ответа не последовало. Офицер сел рядом и вдруг завёл разговор об усталости, несправедливости и тяжёлой работе. А после – стал рассказывать, что береговая охрана нашла тело человека в море. При опознании провели ДНК-тест и выяснилось, что следы такой же ДНК были найдены несколько лет назад на месте преступления: в доме, где неизвестный с целью грабежа искалечил двоих человек, вломившись к ним среди ночи. А потом добавил: плакать об этой мрази точно никто не будет.

• Так зачем Вы пришли, сэр?
• Я ищу работу.

Aliis inserviendo consumor​

(Служа другим, расточаю себя).
Настоящее время


​

Сейчас Алонсо Висконти является сотрудником Полицейского Департамента Лос-Сантоса. Поступив на службу в ранге кадета, он дослужился до звания Сержанта 2-й категории и вступил в особый отряд «SWAT».
Уроки прошлого, которые навсегда отпечатались в его памяти, он старается использовать на благо общества. Будучи ответственным и исполнительным сотрудником, Алонсо всё же старается выбирать из доступных ему методов работы наиболее гуманные. Хотя, как мы знаем, finis sanctificat media (цель оправдывает средства).

Omnia mea mecum porto
(Всё моё ношу с собой).
Итоги ​

• Полученные ещё в детстве знания дают Алонсо возможность проявлять грубую физическую силу по отношению к подозреваемым, а также оскорблять их при наличии причины;
• Из-за ожогов, полученных при пожаре, Алонсо может носить татуировки на открытых частях тела, чтобы скрыть шрамы;
• Ловкость рук и разработанный им механизм позволяют Алонсо носить на поясе две пары наручников;
• Алонсо может давать и брать взятки в размере до 100.000;
• В случае крайней необходимости Алонсо может убивать свидетелей и уничтожать улики, которые свидетельствуют против него.

 

[Asphodel Honey]

Биография одобрена по всем итогам
Не нарушайте правила